Даосизм

Первым даосским философом (а иногда и основателем даосизма) традиционно считается Лао-цзы (Ли Эр, Лао Дань), живший по преданию на рубеже VI - V вв. до н. э. и перед тем, как уйти навсегда из Китая на Запад, оставивший у начальника заставы Инь Си (Гуань Инь-цзы) изложение своего учения под названием "Дао-дэ цзин" ("Каноническая книга о пути Дао и его благой силе Дэ"). Однако Лао-цзы уже в древности казался фигурой полумифической, а его прозвание (Лао-цзы означает или Престарелый мудрец, или даже Престарелый ребенок) открыло широкие возможности для мифотворчества. Так, одна из легенд говорит, что он пробыл в утробе своей матери 81 год и родился уже мудрым старцем, за что и получил свое прозвище. На рубеже н. э. Лао-цзы (как Лао-Цзюнь, престарелый государь) был обожествлен в качестве воплощения первоначала мира - великого Дао-Пути, а его книга получила статус откровения.
Наверное, каждый образованный человек хотя бы раз читал эти строки первой главы "Дао-дэ-цзин":
"Дао, которое может быть выражено словами, не есть постоянное дао. Имя, которое может быть названо, не есть постоянное имя. Безымянное есть начало неба и земли, обладающее именем — мать всех вещей. Поэтому тот, кто свободен от страстей, видит чудесную тайну [дао], а кто имеет страсти, видит его только в конечной форме. Оба они одного и того же происхождения, но с разными названиями. Вместе они называются глубочайшими. [Переход] от одного глубочайшего к другому — дверь ко всему чудесному" (перевод Ян Хин Шуна)
Здесь же следует добавить, что ни автор "Дао-дэ цзина", ни другие древние даосы сами свое учение "даосизмом" не называли. Это название появляется позднее в исторических сочинениях для обозначения философии Дао-Пути и закрепляется в ходе объединения различных даосских направлений в рамках единой религии. Точнее, речь должна идти об их осознании себя представителями единой религии, поскольку полного объединения не было, и даосизм всегда существовал в виде отдельных школ и направлений.
Кроме Лао-цзы, нельзя не назвать другого даосского мыслителя Чжуан-цзы (IV - III вв. до н. э.), автора трактата, названного по его имени. Впрочем, "Чжуан-цзы" как-то не хочется даже называть сухим словом "трактат": так много в нем парадоксов, притч, эксцентричных образов, перетолкованных в духе даосской философии мифологических образов и литературного блеска.
Приведем два примера. Первый - описание "божественных людей", прообразов будущего идеала даосской религии - бессмертных. Второй - космогонический миф (миф о происхождении мира), помещенный в контексте даосского учения о вмешательстве в природу вещей как источнике гибели и разрушения.
1. На горе Мяогуе живут божественные люди. Их кожа бела, как снег и лед, а красота подобна красоте "девы из терема". Они питаются лишь ветром и вкушают лишь росу, делают так, чтобы были обильны урожаи, а животные не знали болезней. Даже при великом потопе, когда вода зальет мир, или в великую сушь, когда расплавятся и камни, они не погибнут. А из праха из-под их стоп можно вылепить множество таких людей, как герои конфуцианства - образцы морали и гуманного правления - Яо и Шунь.
2. Был некогда император центра Хаос (Хунь-дунь). В гостях у него часто бывали императоры севера и юга Поспешный и Внезапный, и Хаос хорошо угощал их. Они решили отблагодарить его за это. Хаос был безвиден, тогда как у всех людей есть семь отверстий (ноздри, уши, рот, глаза). И императоры в благодарность Хаосу стали сверлить ему каждый день по одному отверстию. На седьмой день Хаос умер.
Есть в "Чжуан-цзы" и антитехнократические выпады, удивительные для глубокой древности, но очень актуально звучащие ныне. В одном месте рассказывается о крестьянине, который предпочел ручной труд техническому приспособлению, чтобы не получить "машинное сердце и не превратиться в машину". В другом говорится об осуждении мудрецом Гуан Чэн-цзы знаменитого Желтого императора (Хуан-ди) за то, что тот, пытаясь управлять силами природы, нарушил чередование сезонов и правильное выпадение осадков.
Несомненно, что "Чжуан-цзы" - шедевр не только китайской классической философии, но и мировой литературы.
Для мировоззрения "Чжуан-цзы" огромное значение имела концепция "уравнивания сущего" (Ци у), согласно которой мир представляет собой некое абсолютное единство. В нем нет места четким границам между вещами, все слито друг с другом, все присутствует во всем. В этом мире нет никаких абсолютных величин, ничто само по себе не является ни прекрасным, ни безобразным, ни большим, ни малым, но все существует только относительно чего-то другого и в теснейшей внутренней связи и взаимообусловленности с ним. Отсюда и знаменитый релятивизм "Чжун-цзы".
Однако даосизм не был бы религией, если бы не ставил перед собой цели указать путь к сверхъестественному совершенству. Таким путем и стало сформировавшееся к началу нашей эры учение о бессмертии и путях его обретения.
Для традиционной китайской культуры была не характерна вера в бессмертие духа. Реальной признавалась только единая психофизическая целостность живого существа. Сам дух понимался вполне натуралистически: как утонченная материально-энергетическая субстанция - пневма (ци). После смерти тела она рассеивалась в природе. К тому же даосизм унаследовал от шаманизма учение о множественности душ - животных (по) и мыслящих (хунь). Тело выступало единственной нитью, связывающей их воедино. Смерть тела приводила к разъединению и гибели душ. Поэтому уже в глубокой древности огромное значение придавалось средствам продления физической жизни, а долголетие (шоу) стало одной из важнейших ценностей китайской культуры. Постепенно возникла вера в возможность обретения бессмертия через употребление особых снадобий растительного или минерального происхождения. Существовали и представления о наличии в океане особых островов, населенных бессмертными, а знаменитый император - объединитель Китая Цинь Шихуан (III в. до н. э.) - даже посылал туда морскую экспедицию.
Однако даосизм не удовлетворился идеалом простого физического, пусть и бесконечного, продления жизни. Истинный даосский бессмертный (сянь, шэньсянь) в процессе движения по пути бессмертия радикально трансформировал, преображал свое тело, которое по даосскому учению приобретало сверхъестественные силы и способности: умение летать по воздуху, становиться невидимым, одновременно находиться в нескольких местах и даже сжимать время. Радикальной трансформации подвергалось и сознание в процессе занятий даосской медитацией: "бессмертный" в полной мере ощущал и переживал даосскую картину мира, реализовывая идеал единства (единственнотелесности) со всем сущим и с Дао как таинственной первоосновой мира.
Даосизм выделял три основных типа бессмертных: это Небесные бессмертные, восходившие на небо и становившиеся небесными чиновниками во дворцах Полярной звезды и созвездия Большой Медведицы; земные бессмертные, оставшиеся на Земле и жившие или на священных "знаменитых горах" или в особых "пещерных небесах" (дун тянь), напоминающих параллельные пространства современной фантастики, особенно романов К. М. Саймака, и "бессмертные, освободившиеся от трупа", то есть святые, преобразившие свою плоть через смерть и последующее воскресение. Вера в "освобождение от трупа", несомненно, восходила к архаическим обрядам посвящений, предполагавшим веру в мистическую смерть и воскресение к новой жизни в процессе совершения обрядов. Интересно, что, по свидетельству католических миссионеров, вера в "освобождение от трупа" препятствовала китайцам-даосам принять христианство, поскольку в воскресении Христа они не видели никакого чуда.
Путь к бессмертию, по даосскому учению, предполагал занятия сложными методами особой психофизической тренировки, во многом напоминавшей индийскую йогу. Она предполагала как бы два аспекта: совершенствование духа и совершенствование тела. Первый заключался в занятиях медитацией, созерцанием Дао, единства мира и единства с миром и с Дао самого практикующего. Применялись и различные сложные визуализации божеств, символизирующих собой особые, более высокие, нежели профанические, состояния сознания.
Второй заключался в особого рода гимнастических (дао инь) и дыхательных (син ци) упражнениях, соблюдении принципов своеобразной сексуальной гигиены (для поддержания энергетического баланса организма) и занятиях алхимией. Собственно алхимия и считалась высшим путем к обретению бессмертия.
Алхимия разделялась даосами на два типа: внешняя (вай дань) и внутренняя (нэй дань). Из них только первая являлась алхимией в собственном смысле этого слова. Она предполагала создание в алхимической реторте как бы действующей модели космоса, в котором под действием огня вызревает эликсир бессмертия. Иногда функцию эликсира могло выполнять волшебное алхимическое золото, полученное, как верили даосы, в процессе превращений других металлов. Главное отличие китайской алхимии от европейской - ее исходная теснейшая связь с медициной; в китайской алхимии даже золото "изготовлялось" как эликсир бессмертия. Вместе с тем в состав даосских эликсиров очень часто входили различные ядовитые вещества (ртуть, свинец, мышьяк и Др.), в результате чего некоторые последователи алхимии умерли преждевременной смертью. Не избежали этой участи и некоторые императоры, стремившиеся к обретению бессмертия. И тем не менее даосскими алхимиками был накоплен ценнейший эмпирический материал в области химии и медицины, значительно обогативший традиционную китайскую фармакологию.
К X в. "внешняя" алхимия пришла в упадок, и ей на смену пришла "внутренняя" алхимия. Она представляла собой алхимию лишь по названию, поскольку в действительности была не чем иным, как упорядоченным комплексом сложных психофизических упражнений, направленных на трансформацию сознания адепта и изменение ряда его физиологических параметров. Не случайно поэтому "внутреннюю" алхимию называют иногда "даосской йогой". Однако она заимствовала у собственно алхимии ее терминологию, способы описания, практики, сделав названия минералов и веществ символами психофизических процессов и структур. Это привело, однако, к тому, что, на первый взгляд, трудно отличить собственно алхимический текст от трактата "даосской йоги".
Последователи "внутренней" алхимии исходили из положения о полном подобии микрокосма и макрокосма, человеческого тела и вселенной. А раз в теле человека есть все, что есть в космосе, то нет никакой необходимости создавать его модель в тигелях и ретортах: само тело является такой моделью. Следовательно, можно создать новое бессмертное тело из веществ, соков и энергий собственного тела. При этом данные субстанции были через процедуру символического соотнесения уподоблены веществам "внешней" алхимии. Особое значение в практике "внутренней" алхимии уделялось управлению энергиями, протекающими согласно ее теории по особым каналам (цзин) тела, аналогично меридианам акупунктуры, и накапливающимися в особых резервуарах - "киноварных полях" (дань тянь), напоминающих чакры индийской йоги.

Буддизм

Лучшее описание своего учения дал сам Будда. На санскрите учение называется "Дхарма", а по-тибетски - "Чё". И то и другое означает "вещи как они есть". Таким образом, буддизм можно рассматривать как набор инструментов, позволяющих нам видеть вещи такими, какие они есть на самом деле, здесь и сейчас. В буддизме нет никаких догм, и можно везде ставить знаки вопроса. Учение Будды нацелено на полное развитие и свободу тела, речи и ума.
Будда родился в Индии около 2560 лет назад - в королевской семье, в высокоразвитой культуре. Молодой принц наслаждался всеми прелестями привилегированной жизни и до возраста двадцати девяти лет знал только удовольствия. Но, когда он впервые вышел из дворца, его мир перевернулся. В течение трёх дней подряд он увидел тяжело больного человека, старика и мертвеца. Осознав неизбежность старости, болезни и смерти и всеобщее непостоянство, он не мог оставаться спокоен. На следующее утро он проходил мимо погружённого в медитацию йога, и произошла встреча их умов. Воодушевлённый, принц оставил свой дом и семью и отправился скитаться по стране в поисках учения, которое может победить смерть и страдание. Он учился у разных учителей, но никто из них не мог привести его к окончательной цели.
В возрасте 35 лет, после семи дней глубокой медитации, он постиг истинную природу ума и стал Просветлённым. Он осознал суть всех вещей: наш ум подобен пространству, которое делает всё возможным, сияет ясностью, игриво выражает богатство ума, и излучает безграничную любовь, которая свободна от препятствий. В последующие 45 лет Будда обучил тысячи одарённых учеников методам достижения Просветления.
Если Буддизм религия, то это религия опыта и ее объект не вера, но истина, которую можно познать на опыте, а также полное раскрытие способностей существ. Здесь всегда есть место вопросам. Будда не хотел иметь последователей, ему нужны коллеги. Из его самого последнего изречения видно, что буддизм не является, в прямом смысле, тем, что принято называть религией: "Теперь не верьте моим словам только потому, что они сказаны Буддой, но хорошо исследуйте их. Будьте светом сами себе".
Буддизм может считаться философией, поскольку буддийские поучения представляют собой законченное и логичное мировоззрение; но - это не просто философия. Философия может объяснять вещи на формальном уровне, уровне слов и понятий, но, когда книги возвращаются на полку, не многое меняется. Учение Будды охватывает нас целиком. В то время как и философия, и практика буддизма ведут к ясности мысли, только практика может приводить к необратимой трансформации, так как она даёт ключ к внутренним и внешним событиям, происходящим каждый день.
Буддизм соединяет логическое видение и преобразующую силу с методами для достижения необратимых и внеличностных состояний ума и является религией 2500-летнего опыта.
Буддизм накопил огромный багаж сложнейших философских трактатов, сутр, комментариев к словам Будды, диспутов с другими учениями. Но его коренная основа сводится, как и ранее, к пониманию 4-х благородных истин, провозглашенных Буддой сразу же после просветления. Вот они:
Первая Истина: Истина о страдании (дукха или дуккха, санскр. ???? — болезнь и страдание). Просветленная истина касательно страданий: «Мое страдание есть результат моего неблагого мышления и плохой кармы». Мир полон страданий. Рождение — страдание, болезнь — страдание, смерть — страдание. Соединение с неприятным — страдание, разлучение с приятным — страдание. Даже нейтральные эмоциональные состояния не свободны от влияния причин и обстоятельств, которые человек не может контролировать. Человек вовлечён в процесс, предполагающий страдание.
Вторая Истина: Истина о происхождении и причинах страдания (карма или самудая — источник дуккхи). Просветленная истина касательно причины страданий: «Мое неблагое мышление и плохая карма есть причина моего страдания и условия страдания других». Причина страдания состоит в жажде (танха), которая приводит к круговороту рождения и смерти (сансаре). Источник страдания — привязанность и ненависть. Остальные пагубные эмоции, как правило, порождены ими. Их последствия приводят к страданию. Корень же привязанности и ненависти — в неведении, незнании истинной природы всех живых существ и неодушевлённых предметов. Это не просто следствие недостаточного знания, но ложное мировоззрение, измышление полной противоположности истине, ошибочное понимание реальности.
Третья Истина: Истина о подлинном прекращении страдания и устранения его источников (истина о нирване или ниродха — прекращение дуккхи). Просветленная истина касательно счастья: «Мое счастье есть результат моего благого мышления и моей хорошей кармы». Состояние, в котором страданий нет, достижимо. Устранение загрязнений ума (привязанности, ненависти, зависти и нетерпимости) — это и есть истина о состоянии за пределами страдания и причин.
Четвёртая истина: Истина о путях к прекращению страдания (марга или магга — путь, ведущий к прекращению дуккхи). Просветленная истина касательно причин счастья: «Мое благое мышление есть причина моего счастья и условие счастья других». Предложен так называемый срединный или Восьмеричный Путь достижения нирваны. Этот путь напрямую связан с тремя разновидностями взращивания добродетелей: нравственностью, сосредоточением и мудростью. Духовная практика прохождения по этим путям приводит к истинному прекращению страдания и находит свою наивысшую точку в нирване. Четыре Благородные Истины представляют содержание первых наставлений, которые давал Будда после достижения просветления. Эти наставления давались его товарищам-аскетам, с которыми он ранее вместе практиковал.

Конфуцианство

Конфуцианство еще менее, чем буддизм или даосизм, можно назвать религией в полном смысле этого слова. В этом учении отсутствует высшее существо - бог, и его основные доктрины связаны с политикой и этикой. При этом многие знатоки Востока считают, что именно конфуцианство сделало Китай той страной, которой он является и сейчас, и наиболее полно отражает дух "восточного человека" в противопоставление человеку из Европы...
Начало конфуцианства связывают с Конфуцием (551 — 479 до н.э.), однако весьма вероятно, что деятельность его отличалась гораздо более скромными размерами, чем её описывают китайские учёные, и что только впоследствии его приверженцы, достигнув первенствующего значения в государстве, старались возвысить своего первоучителя.
В литературе Конфуций часто именуется Кун-цзы, что означает учитель Кун. И это не случайно, уже в возрасте немногим более 20 лет он прославился как самый знаменитый педагог Китая.
Конфуцианство известно в Китае под именем жу-цзяо, «религии учёных»; в названии его не упоминается ни о Конфуции, ни о главных пунктах его учения (в противоположность китайским названиям других религий).
Из классических книг произведением Конфуция несомненно можно считать только Чунь-цю («Весна и Осень», летопись удела Лу с 72 2 по 481 г. до Р. Х.); затем весьма вероятно, что он редактировал Ши-цзин («Книга стихотворений»). Хотя число учеников Конфуция определяется китайскими учёными до 3000, и в том числе около 70 ближайших, но в действительности мы можем насчитать известных по именам всего только 26 несомненных его учеников; любимейшим из них был Янь-юань. В чем состояло учение самого Конфуция, теперь определить нельзя, так как все классические книги, автором или редактором которых выставляют его китайские учёные, дошли до нас в редакциях гораздо более поздних времён.
Учение первоначального конфуцианства, поставив основным своим принципом присущее каждому человеку желание жить и благоденствовать, занималось только вопросами этики и политики и совершенно не касалось метафизических вопросов и вообще всего того, что не может быть объяснено человеческим разумом, а только усвояется верой. Вера в загробную жизнь и существование духов допускалась не потому, чтобы то и другое считалось доказанным, а только потому, что эта вера до известной степени способствует благополучию жизни человека. Сообразно с этим были усилены и требования относительно сыновней почтительности и культа предков.
Вторым лицом в конфуцианстве после Конфуция считается Мэн-цзы. Об обстоятельствах жизни его ещё менее известно, чем относительно Конфуция. Родина его определяется почти в том же месте, как и Конфуция, год рождения — 371, смерти — 288 до н.э. Судя по книге, названной его именем (а может быть это и псевдоним), Мэн-дзы является ревностным распространителем конфуцианской доктрины.
Сделав уступку народным верованиям допущением культа различных божеств (большею частью шаманских), конфуцианство заняло совершенно изолированное и спокойное положение относительно своих, так сказать, внешних врагов — буддизма и даосизма, предоставило последним вести борьбу между собою и, мирно уживаясь с ними, продолжало идти по той же дороге, по которой направили его первые деятели, всё более и более захватывая в свои руки весь строй китайской жизни.
Только в конце XI в. н.э. начинается для конфуцианства новая эра: на конфуцианской основе явилась новая, натурально-дуалистическая философия. Первый толчок этому был дан сочинениями философа Чжоу-цзы (или Чжоу-лянь-ци, Чжоу-дунь-и, 1017-1073), продолжателями которого были Чжан-цзы (Чжан-мин-дао, Чжан-цзай, 1020-1067) и два брата, Чэн-хао и Чэн-и. Самым знаменитым представителем этого нового направления конфуцианской философии является философ Чжу-си или Чжу-цзы (1130-1200), воззрения которого, а в частности толкования на классические книги, имеют общеобязательную силу во всём Китае. Наиболее известно его сочинение: Цзя-ли — «Домашние церемонии», содержащее в себе изложение обрядов совершаемых при достижении совершеннолетия, свадьбах, похоронах и жертвоприношениях в честь предков. Сочинения всех представителей новой конфуцианской философии собраны и изданы вместе (Син-ли-да-цюань, 1415 г.; 70 кн., 120 авторов; Син-ли-цзин-и — сокращение предыдущей, при настоящей династии). Специальный термин для неё: син-ли — «новые законы», «новая философия» впервые употреблён Чэнь-чунем, учеником Чжу-си. Как велика литература конфуцианская, можно видеть из того, что одно собрание сочинений писателей по этой части только при нынешней династии (изд. в 1829 г.) составило 50 больших томов.
Для удовлетворения религиозных потребностей народа конфуцианство ограничилось с одной стороны строго определённым ритуалом культа предков (единственного, по мнению некоторых синологов, культа у первобытных китайцев) и вытекающих из него обрядов, a с другой стороны — признанием культа лиц удостоенных государственного чествования или пользующихся чисто народным почитанием. Главным предметом чествования должны служить предки, до 4-го колена включительно. Каждому из них посвящена отдельная дощечка или таблица. Эти таблицы хранятся в особых шкафах и чествуются ежедневно утром, поклонами и возжением курительных свечей, а в известные дни — и жертвоприношениями, из различных напитков и кушаний. Перед этими же таблицами должны совершаться и обязательные доклады о всякой более или менее значительной отлучке из дома и о всяком выдающемся событии в доме.
Главнейшие обряды после смерти: малое, затем большое одевание покойника, положение во гроб, кормление покойника (собственно — полотняной куклы, в которую, как предполагается, переселяется душа усопшего) и, наконец, погребение (не позже 100 дней после кончины, причём душа покойного, по представлению китайца, переселяется в таблицу с его именем). Пока тело находится в доме (точнее — в рогожном шатре около него, во дворе), рекомендуется, для увеселения тоскующей души усопшего, приглашать музыкантов (играющих у ворот дома), а вся семья ежедневно утром и вечером собирается около гроба и оплакивает покойного; при этом старшее лицо в доме возжигает курительные свечи и совершает возлияние вина. Траур (всегда белого цвета, причём визитные карточки пишутся не на красной бумаге, как всегда, а на жёлтой) делится на несколько степеней, сообразно продолжительности времени и качеству носимой в это время одежды. Самый полный траур носится по родителям, женой по мужу и т. д. Во время траура нельзя есть мяса и овощей, пить вина, слушать музыку и вообще веселиться.
При заключении брака главное и общеобязательное требование — чтобы жених и невеста носили разные фамилии (поэтому родство по матери совершенно не принимается во внимание) и имели первый не менее 16 лет, вторая — не менее 14. Главные обряды при заключении брачного союза: формальное сватовство, сговор, встреча женихом невесты в её доме, питьё сочетальной чаши за ужином в доме жениха и, наконец, представление молодой предкам мужа, в род которого она теперь вступает.
«Обряд надевания шапки» совершается кем-либо из родственников (но не отцом), в присутствии всей родни, с докладыванием и жертвоприношениями предкам, над юношей 15-20 лет; при этом последний получает новое имя и, как ставший уже совершеннолетним, является ко всем старшим родственникам и знакомым. Соответствующий обряд совершается и над девочкой, по достижении ею 15 лет и по просватании, кем-либо из родственниц и с меньшей торжественностью.
Государственным чествованием пользуются все государи всех династий, равно как и царствующий государь, затем все лица, принёсшие пользу всему государству (изобретатели земледелия, шелководства и пр., великие учёные — Конфуций и 86 его учеников и последователей) или его части (чэн-ваны — «гении-хранители городов»). Чествования может быть удостоен всякий, о чьей полезной деятельности местное начальство и население засвидетельствует перед императором. Народное чествование ничем не стеснено; в каждой местности много своих местно — чтимых (даже одной семьёй) духов. В данный день на могилу или в храм, в честь «пожалованного духом», является старший чиновник (при государственном чествовании) или член семьи, совершает определённое количество коленопреклонений, возжигает перед таблицей курительные свечи, иногда ставит жертвы из съедобных вещей; его помощником прочитывается написанная на отдельном листе специальная молитва, которая затем тут же и сжигается в фонарике-столбе, находящемся на дворе прямо против статуи или изображения духа. К обрядам в честь лиц, пользующихся общегосударственным чествованием, чиновники относятся совершенно формально. Понятен, поэтому, китайский индифферентизм в деле религии; китайский буддист или магометанин спокойно мирится с конфуцианскими обрядами, получившими общеобязательную силу вследствие вековых традиций и санкции правительства.